Неточные совпадения
Всё это было прекрасно, но Вронский знал, что в этом грязном
деле, в котором он хотя и принял участие только тем, что взял на словах ручательство зa Веневского, ему необходимо иметь эти 2500, чтоб их
бросить мошеннику и не иметь с ним более никаких разговоров.
— Да, но без шуток, — продолжал Облонский. — Ты пойми, что женщина, милое, кроткое, любящее существо, бедная, одинокая и
всем пожертвовала. Теперь, когда уже
дело сделано, — ты пойми, — неужели
бросить ее? Положим: расстаться, чтобы не разрушить семейную жизнь; но неужели не пожалеть ее, не устроить, не смягчить?
— Мне не нужно спрашивать, — сказал Сергеи Иванович, — мы видели и видим сотни и сотни людей, которые
бросают всё, чтобы послужить правому
делу, приходят со
всех сторон России и прямо и ясно выражают свою мысль и цель. Они приносят свои гроши или сами идут и прямо говорят зачем. Что же это значит?
Нельзя было не делать
дел Сергея Ивановича, сестры,
всех мужиков, ходивших за советами и привыкших к этому, как нельзя
бросить ребенка, которого держишь уже на руках. Нужно было позаботиться об удобствах приглашенной свояченицы с детьми и жены с ребенком, и нельзя было не быть с ними хоть малую часть
дня.
— Вы бы прежде говорили, Михей Иваныч, — отвечал Николай скороговоркой и с досадой, изо
всех сил
бросая какой-то узелок на
дно брички. — Ей-богу, голова и так кругом идет, а тут еще вы с вашими щикатулками, — прибавил он, приподняв фуражку и утирая с загорелого лба крупные капли пота.
— Вы должны бы, Пантен, знать меня несколько лучше, — мягко заметил Грэй. — Нет тайны в том, что я делаю. Как только мы
бросим якорь на
дно Лилианы, я расскажу
все, и вы не будете тратить так много спичек на плохие сигары. Ступайте, снимайтесь с якоря.
Это было уже давно решено: «
Бросить все в канаву, и концы в воду, и
дело с концом». Так порешил он еще ночью, в бреду, в те мгновения, когда, он помнил это, несколько раз порывался встать и идти: «Поскорей, поскорей, и
все выбросить». Но выбросить оказалось очень трудно.
«Если действительно
все это
дело сделано было сознательно, а не по-дурацки, если у тебя действительно была определенная и твердая цель, то каким же образом ты до сих пор даже и не заглянул в кошелек и не знаешь, что тебе досталось, из-за чего
все муки принял и на такое подлое, гадкое, низкое
дело сознательно шел? Да ведь ты в воду его хотел сейчас
бросить, кошелек-то, вместе со
всеми вещами, которых ты тоже еще не видал… Это как же?»
Ах да: она говорит и кричит, что так как ее
все теперь
бросили, то она возьмет детей и пойдет на улицу, шарманку носить, а дети будут петь и плясать, и она тоже, и деньги собирать, и каждый
день под окно к генералу ходить…
В прекрасный летний
день,
Бросая по долине тень,
Листы на дереве с зефирами шептали,
Хвалились густотой, зелёностью своей
И вот как о себе зефирам толковали:
«Не правда ли, что мы краса долины
всей?
Кнуров. Да она-то не та же. Ведь чтоб
бросить жениха чуть не накануне свадьбы, надо иметь основание. Вы подумайте: Сергей Сергеич приехал на один
день, и она
бросает для него жениха, с которым ей жить
всю жизнь. Значит, она надежду имеет на Сергея Сергеича; иначе зачем он ей!
Ты мне теперь не поверишь, но я тебе говорю: мы вот с тобой попали в женское общество, и нам было приятно; но
бросить подобное общество —
все равно что в жаркий
день холодною водой окатиться.
Маракуев был
все так же размашист, оживлен, легко и сильно горячился, умел говорить страстно и гневно; было не заметно, чтоб пережитое им в
день ходынской катастрофы отразилось на его характере,
бросило на него тень, как на Пояркова.
—
Бросьте, батенька! Это — дохлое
дело. Еще раньше
дня на три, ну, может быть… А теперь мы немножко танцуем назад, составы кормежных поездов гонят куда только возможно гнать,
все перепуталось, и мы сами ничего не можем найти. Боеприпасы убирать надобно, вот что. Кое-что, пожалуй, надобно будет предать огню.
Красавина. Так вот и не счесть. Посчитают-посчитают, да и
бросят. Ты думаешь, считать-то легко? Это, матушка,
всем вам кажется, у кого денег нет. А поди-ка попробуй! Нет, матушка, счет мудреное
дело. И чиновники-то, которые при этом приставлены, и те, кто до сколька умеет, до столька и считает: потому у них и чины разные. Твой Михайло до сколька умеет?
Анфиса (читает). «У меня
все готово. Докажите, что вы меня любите не на словах только, а на самом
деле. Доказательств моей любви вы видели много. Для вас я
бросил свет,
бросил знакомство, оставил
все удовольствия и развлечения и живу более года в этой дикой стороне, в которой могут жить только медведи да Бальзаминовы…»
Эта немота опять
бросила в нее сомнение. Молчание длилось. Что значит это молчание? Какой приговор готовится ей от самого проницательного, снисходительного судьи в целом мире?
Все прочее безжалостно осудит ее, только один он мог быть ее адвокатом, его бы избрала она… он бы
все понял, взвесил и лучше ее самой решил в ее пользу! А он молчит: ужели
дело ее потеряно?..
Точно ребенок: там недоглядит, тут не знает каких-нибудь пустяков, там опоздает и кончит тем, что
бросит дело на половине или примется за него с конца и так
все изгадит, что и поправить никак нельзя, да еще он же потом и браниться станет.
Я говорю только о себе — не из эгоизма, а потому, что, когда я буду лежать на
дне этой пропасти, вы
всё будете, как чистый ангел, летать высоко, и не знаю, захотите ли
бросить в нее взгляд.
И вспомнил он свою Полтаву,
Обычный круг семьи, друзей,
Минувших
дней богатство, славу,
И песни дочери своей,
И старый дом, где он родился,
Где знал и труд и мирный сон,
И
всё, чем в жизни насладился,
Что добровольно
бросил он,
И для чего?
Героем дворни все-таки оставался Егорка: это был живой пульс ее. Он своего
дела, которого, собственно, и не было, не делал, «как
все у нас», — упрямо мысленно добавлял Райский, — но зато совался поминутно в чужие
дела. Смотришь, дугу натягивает, и сила есть: он коренастый, мускулистый, длиннорукий, как орангутанг, но хорошо сложенный малый. То сено примется помогать складывать на сеновал:
бросит охапки три и кинет вилы, начнет болтать и мешать другим.
Она немного отдохнула, открыв
все Райскому и Тушину. Ей стало будто покойнее. Она сбросила часть тяжести, как моряки в бурю
бросают часть груза, чтоб облегчить корабль. Но самый тяжелый груз был на
дне души, и ладья ее сидела в воде глубоко, черпала бортами и могла, при новом ожидаемом шквале, черпнуть и не встать больше.
Мужчины, одни, среди
дел и забот, по лени, по грубости, часто
бросая теплый огонь, тихие симпатии семьи, бросаются в этот мир всегда готовых романов и драм, как в игорный дом, чтоб охмелеть в чаду притворных чувств и дорого купленной неги. Других молодость и пыл влекут туда, в царство поддельной любви, со
всей утонченной ее игрой, как гастронома влечет от домашнего простого обеда изысканный обед искусного повара.
Он прав, во
всем прав: за что же эта немая и глухая разлука? Она не может обвинить его в своем «падении», как «отжившие люди» называют это… Нет! А теперь он пошел на жертвы до самоотвержения,
бросает свои
дела, соглашается… венчаться! За что же этот нож, лаконическая записка, вместо дружеского письма, посредник — вместо самой себя?
«Это
все и у нас увидишь каждый
день в любой деревне, — сказал я барону, — только у нас, при таком побоище, обыкновенно баба побежит с кочергой или кучер с кнутом разнимать драку, или мальчишка
бросит камешком». Вскоре белый петух упал на одно крыло, вскочил, побежал, хромая, упал опять и наконец пополз по арене. Крыло волочилось по земле, оставляя дорожку крови.
Снялись на другой
день, 7-го апреля, в 3 часа пополудни, а 9-го, во втором часу,
бросили якорь на нагасакском рейде. Переход был отличный, тихо, как в реке. Японцы верить не хотели, что мы так скоро пришли; а тут
всего 180 миль расстояния.
В самом
деле, есть откуда
бросать: он
весь кругом в отвесных скалах, сажен в десять и более вышины.
Но для того, чтобы сделать это кажущееся столь неважным
дело, надо было очень много: надо было, кроме того, что стать в постоянную борьбу со
всеми близкими людьми, надо было еще изменить
всё свое положение,
бросить службу и пожертвовать
всей той пользой людям, которую он думал, что приносит на этой службе уже теперь и надеялся еще больше приносить в будущем.
— Э, батенька,
все мы люди,
все человеки… Не
бросить же заводы псу?! Геройствовать-то с этой братией не приходится; они с нас будут живьем шкуру драть, а мы будем миндальничать. Нет, дудки!.. Нужно смотреть на
дело прямо: клин клином вышибай.
Привалов не слушал его и торопливо пробегал письмо, помеченное Шатровским заводом. Это писал Костя. Он получил из Петербурга известие, что
дело по опеке затянется надолго, если Привалов лично не явится как можно скорее туда, чтобы сейчас же начать хлопоты в сенате. Бахарев умолял Привалова
бросить все в Узле и ехать в Петербург. Это известие
бросило Привалова в холодный пот: оно было уж совсем некстати…
— Да так… Ведь
все равно ты
бросил заводы, значит, они ничего не проиграют, если перейдут в другие руки, которые сумеют взяться за
дело лучше нашего.
— Верно,
все верно говоришь, только кровь-то в нас великое
дело, Николай Иваныч. Уж ее, брат, не обманешь, она всегда скажется… Ну, опять и то сказать, что бывают детки ни в мать, ни в отца. Только я тебе одно скажу, Николай Иваныч: не отдам за тебя Верочки, пока ты не
бросишь своей собачьей должности…
— Брат, а ты, кажется, и не обратил внимания, как ты обидел Катерину Ивановну тем, что рассказал Грушеньке о том
дне, а та сейчас ей
бросила в глаза, что вы сами «к кавалерам красу тайком продавать ходили!» Брат, что же больше этой обиды? — Алешу
всего более мучила мысль, что брат точно рад унижению Катерины Ивановны, хотя, конечно, того быть не могло.
Одним словом, можно бы было надеяться даже-де тысяч на шесть додачи от Федора Павловича, на семь даже, так как Чермашня
все же стоит не менее двадцати пяти тысяч, то есть наверно двадцати восьми, «тридцати, тридцати, Кузьма Кузьмич, а я, представьте себе, и семнадцати от этого жестокого человека не выбрал!..» Так вот я, дескать, Митя, тогда это
дело бросил, ибо не умею с юстицией, а приехав сюда, поставлен был в столбняк встречным иском (здесь Митя опять запутался и опять круто перескочил): так вот, дескать, не пожелаете ли вы, благороднейший Кузьма Кузьмич, взять
все права мои на этого изверга, а сами мне дайте три только тысячи…
Главное то было нестерпимо обидно, что вот он, Митя, стоит над ним со своим неотложным
делом, столько пожертвовав, столько
бросив,
весь измученный, а этот тунеядец, «от которого зависит теперь
вся судьба моя, храпит как ни в чем не бывало, точно с другой планеты».
Петр Ильич, войдя к исправнику, был просто ошеломлен: он вдруг увидал, что там
всё уже знают. Действительно, карты
бросили,
все стояли и рассуждали, и даже Николай Парфенович прибежал от барышень и имел самый боевой и стремительный вид. Петра Ильича встретило ошеломляющее известие, что старик Федор Павлович действительно и в самом
деле убит в этот вечер в своем доме, убит и ограблен. Узналось же это только сейчас пред тем следующим образом.
Вот и смастерили они такой кусок и
бросили вот этой самой лохматой Жучке, о которой теперь такая история, одной дворовой собаке из такого двора, где ее просто не кормили, а она-то
весь день на ветер лает.
— Я говорил, вас жалеючи. На вашем месте, если бы только тут я, так
все бы это тут же
бросил… чем у такого
дела сидеть-с… — ответил Смердяков, с самым открытым видом смотря на сверкающие глаза Ивана Федоровича. Оба помолчали.
Уход Дерсу произвел на меня тягостное впечатление, словно что-то оборвалось в груди. Закралось какое-то нехорошее предчувствие; я чего-то боялся, что-то говорило мне, что я больше его не увижу. Я был расстроен на
весь день; работа валилась у меня из рук. Наконец я
бросил перо, оделся и вышел.
Дадут ему лошадь дрянную, спотыкливую; то и
дело шапку с него наземь
бросают; арапником, будто по лошади, по нем задевают; а он
все смейся да других смеши.
— Больше, до полутораста. Да у меня не уроки: я их
бросил все, кроме одного. У меня
дело. Кончу его — не будешь на меня жаловаться, что отстаю от тебя в работе.
А главное в том, что он порядком установился у фирмы, как человек дельный и оборотливый, и постепенно забрал
дела в свои руки, так что заключение рассказа и главная вкусность в нем для Лопухова вышло вот что: он получает место помощника управляющего заводом, управляющий будет только почетное лицо, из товарищей фирмы, с почетным жалованьем; а управлять будет он; товарищ фирмы только на этом условии и взял место управляющего, «я, говорит, не могу, куда мне», — да вы только место занимайте, чтобы сидел на нем честный человек, а в
дело нечего вам мешаться, я буду делать», — «а если так, то можно, возьму место», но ведь и не в этом важность, что власть, а в том, что он получает 3500 руб. жалованья, почти на 1000 руб. больше, чем прежде получал
всего и от случайной черной литературной работы, и от уроков, и от прежнего места на заводе, стало быть, теперь можно
бросить все, кроме завода, — и превосходно.
Он не пошел за ней, а прямо в кабинет; холодно, медленно осмотрел стол, место подле стола; да, уж он несколько
дней ждал чего-нибудь подобного, разговора или письма, ну, вот оно, письмо, без адреса, но ее печать; ну, конечно, ведь она или искала его, чтоб уничтожить, или только что
бросила, нет, искала: бумаги в беспорядке, но где ж ей било найти его, когда она, еще
бросая его, была в такой судорожной тревоге, что оно, порывисто брошенное, как уголь, жегший руку, проскользнуло через
весь стол и упало на окно за столом.
Витберг был тогда молодым художником, окончившим курс и получившим золотую медаль за живопись. Швед по происхождению, он родился в России и сначала воспитывался в горном кадетском корпусе. Восторженный, эксцентрический и преданный мистицизму артист; артист читает манифест, читает вызовы — и
бросает все свои занятия.
Дни и ночи бродит он по улицам Петербурга, мучимый неотступной мыслию, она сильнее его, он запирается в своей комнате, берет карандаш и работает.
Нашелся другой чудак, генерал Вельяминов. Года два он побился в Тобольске, желая уничтожить злоупотребления, но, видя безуспешность,
бросил все и совсем перестал заниматься
делами.
Подавленность
всех других сфер человеческой деятельности
бросала образованную часть общества в книжный мир, и в нем одном действительно совершался, глухо и полусловами, протест против николаевского гнета, тот протест, который мы услышали открытее и громче на другой
день после его смерти.
Но виновный был нужен для мести нежного старика, он
бросил дела всей империи и прискакал в Грузино. Середь пыток и крови, середь стона и предсмертных криков Аракчеев, повязанный окровавленным платком, снятым с трупа наложницы, писал к Александру чувствительные письма, и Александр отвечал ему: «Приезжай отдохнуть на груди твоего друга от твоего несчастия». Должно быть, баронет Виллие был прав, что у императора перед смертью вода разлилась в мозгу.
— Хорошо тебе, старый хрен, говорить: у тебя одно
дело, а я целый
день и туда и сюда! Нет, сил моих нет!
Брошу все и уеду в Хотьков, Богу молиться!
Действительно, оба сына, один за другим, сообщили отцу, что
дело освобождения принимает
все более и более серьезный оборот и что ходящие в обществе слухи об этом предмете имеют вполне реальное основание. Получивши первое письмо, Арсений Потапыч задумался и два
дня сряду находился в величайшем волнении, но, в заключение,
бросил письмо в печку и ответил сыну, чтоб он никогда не смел ему о пустяках писать.
Повторяю, всесильная барыня вынуждена была сознаться, что если она поведет эту борьбу дальше, то ей придется
все дела бросить и
всю себя посвятить усмирению строптивой рабы.